Струна лопнула, но нервы не сдали Конкурс Чайковского

Струна лопнула, но нервы не сдали

На первом туре все виолончелисты показали на удивление высокий уровень мастерства, так что выбор перед судьями был неочевидный

«Если 50 – 40 лет назад в начале конкурса можно было сразу выделить однозначно сильнейших, то с годами это становится все сложнее: участники играют достаточно ровно и очень профессионально», — поделилась своими мыслями член жюри, лауреат конкурса Чайковского 1966 года Каринэ Георгиан. Заметим, что во второй тур прошли все четверо представителей России.

В программе тура – соната по выбору (Бетховен, Шуберт, Брамс, Мартину), пьеса виртуозного характера, а также одно или несколько произведений на усмотрение конкурсанта. Подавляющая часть программы этого «камерного» раунда – произведения крупной формы. На этом этапе состязания чрезвычайно важна роль концертмейстеров, чье мастерство, за редким исключением, безупречно.

Открывала прослушивания вновь Сенья Руммукайнен – сильная и виртуозная виолончелистка из Финляндии. Её таланту, подкрепленному уверенностью, оказались равно подвластны Адажио и Аллегро Шумана, первая соната Мартину и соната ре минор Шостаковича. Кстати, этот опус — самый популярный на втором туре, его играли пятеро конкурсантов. Особенно запомнилась интерпретация восемнадцатилетнего китайца Чен Ибая. Он  поражает своей «неазиатской» музыкальностью, которая заметно старше его самого. Это хорошо было слышно в сложнейшей виолончельной сонате № 4 Бетховена. Но и оставшаяся часть программы Чену удалась: Andante из сонаты для виолончели и фортепиано Рахманинова было изысканным, а «Цыганские напевы»  Сарасате – вполне темпераментными.

Колумбиец Сантьяго Каньон-Валенсиа, кроме сонаты Шостаковича, исполнил «Арпеджионе» Шуберта. Это произведение было написано композитором для арпеджионе – инструмента похожего на виолоночель, но с ладами и шестью струнами. Наличие ладов снимало вопрос чистоты интонации, а большее количество струн упрощало игру. Теперь же, когда эту сонату играют на виолончели, исполнение вызывает определенные трудности, с которыми музыканты высокого класса, в том числе и южноамериканец, справляются без проблем. Впрочем, Сантьяго все же пришлось побороться с инструментом, что местами придавало «Арпеджионе» тяжеловесное звучание.

С этой же шубертовской сонаты начала свое выступление и россиянка Анастасия Кобекина. Далее в её программе были «Итальянская сюита» из балета «Пульчинелла» Стравинского в переложении для виолончели и фортепиано, «Танец эльфов» Поппера, а также произведение её отца, композитора Владимира Кобекина «Корабль дураков» для виолончели соло. И выбор программы, и её исполнение выявили сильные стороны Анастасии – в частности,  умение использовать темброво-звуковые возможности инструмента.

Россиянин Иван Сендецкий выбрал для второго тура сонату Шостаковича,  первую виолончельную сонату Бетховена и вариации на тему Россини для виолончели и фортепиано Мартину. Виртуозность и музыкальность нашего участника  не остались незамеченными, хотя прорыва не случилось.

В программе японца Сато Харума (те же вариации Мартину, 4-я  виолончельная соната Бетховена) выделялась соната № 1 для виолончели и фортепиано А. Шнитке, получившаяся по-настоящему напряженной и драматичной.

Златомир Фанг, очаровавший публику на первом туре, открыл прослушивания второго дня. Американец обладает не только высочайшей культурой звука, но и умеет наилучшим для конкурсной ситуации образом выстроить программу. В начале – Секвенция № 14 Л. Берио и пьесы для виолончели и фортепиано ор. 56 А. Аренского, в середине – мужественная виолончельная соната № 1 И. Брамса, а на десерт – легкая и непринужденная «Бабочка» Г. Форе. Портрет музыканта довершают техническое совершенство и поразительная осмысленность трактовок.

Федор Амосов (самый возрастной участник второго тура – 31 год),  также сумел продемонстрировать впечатляющее стилевое разнообразие игры. Он представил виолончельную сонату № 3 Бетховена, четвертую сонату для виолончели и фортепиано Ж. Б. Триклира, а также россыпь романтических опусов: Andante из виолончельной сонаты соль минор Рахманинова, Интродукцию и блестящий полонез для виолончели и фортепиано Шопена и «Осеннюю песню» из «Времен года» Чайковского.

В этот день случился и форс-мажор. У корейца Тэгук Муна во время игры лопнула струна – событие не то чтобы из ряда вон, но именно оно придало  размеренному конкурсному процессу элемент остросюжетности (за заменой «падшей» можно было проследить и по интернет-трансляции). Что интересно, это происшествие никак не повлияло на вдохновенное прочтение Муном своей программы. Величавость, трепет, грациозность, радость и печаль – сколько красок и эмоций заложил музыкант в виолончельную сонату Прокофьева! А «Юмореска» Ростроповича в исполнении корейца – просто фейерверк виртуозности.

Очередную версию сонаты Шостаковича предложил Иван Сканави. К сожалению, музыканту не хватило убедительности в художественном замысле. Удивительно, но вновь датчанин Джонатан Альгот Свенсен и немец Бенедикт Клёкнер завершали прослушивания тура. В добавлению к этому, в их программах опять нашлось место одному и тому же произведению (в первом туре это была соната Шостаковича) – на этот раз виолончельной сонате №2 И. Брамса. Обе трактовки объединило благородство звучания, осмысленность исполнения и безукоризненность в техническом отношении. Свенсен поразил первой частью прокофьевской сонаты – настолько ярко и выпукло он «вырисовывал» смычком  образы и чувства, запечатленные в этом шедевре.

Сергей Давыдченко: <br>Конкурс – это огромное напряжение сил Конкурс Чайковского

Сергей Давыдченко:
Конкурс – это огромное напряжение сил

Зинаида Царенко: Выносливость – важное качество оперного артиста Конкурс Чайковского

Зинаида Царенко: Выносливость – важное качество оперного артиста

Денис Мацуев: Конкурс Чайковского – бренд, который работает всегда Конкурс Чайковского

Денис Мацуев: Конкурс Чайковского – бренд, который работает всегда

Вокальная перезагрузка Конкурс Чайковского

Вокальная перезагрузка

В номинации «Сольное пение» Конкурса имени Чайковского подвели итоги