Год Рахманинова
Продолжаем публикации из фондов Российского национального музея музыки, где сосредоточены главные архивные собрания наследия Сергея Рахманинова
В фондах Музея музыки хранится издание одного из лучших произведений А. Д. Кастальского, высоко ценившееся С. В. Рахманиновым, — кондак «Со святыми упокой» и икос «Сам Един». На обложке партитуры имеется дарственная надпись: «Глубокоуважаемому Сергею Васильевичу Рахманинову от А. Кастальского в знак напоминания ему о том, что есть на белом свете область, где терпеливо, но настойчиво ждут вдохновений Рахманинова. 1903. Ноября 11» (РНММ. Ф. 18. №1078). Это посвящение — своего рода призыв к созданию произведений в области русской духовной музыки; призыв, на который Рахманинов откликнулся несколько лет спустя написанием Литургии св. Иоанна Златоуста (1910) и своего бессмертного шедевра — «Всенощного бдения» (1915).
Первый опыт создания сочинений в области духовной музыки Рахманинов получил в Московской консерватории: в 1890 году в качестве учебной работы им было написано хоровое сочинение на латинский текст Deus meus. В студенческие годы Рахманинову посчастливилось прослушать курс по истории русского церковного пения профессора С. В. Смоленского, более десяти лет возглавлявшего кафедру церковного пения Московской консерватории. Идеи Смоленского, его глубокие знания церковно-певческих традиций пробудили интерес молодого музыканта к изучению русской духовной музыки. Именно по просьбе Степана Васильевича и под его влиянием в 1893 году Рахманинов написал свой первый духовный концерт «В молитвах неусыпающую Богородицу». Неслучайно именно Смоленскому — главному идеологу и вдохновителю Нового направления русской духовной музыки — Рахманинов посвятил позднее свое «Всенощное бдение». 12 декабря 1893 года еще не изданный концерт был исполнен Синодальным хором. Рукопись концерта ныне хранится в фондах Музея музыки (РНММ. Ф. 18. №71).
Большую часть лета 1893 года Рахманинов провел в Харьковской губернии вместе со своим ближайшим товарищем по Московской консерватории Михаилом Слоновым. Одно время тот был церковным певчим, поэтому неплохо знал церковно-хоровой репертуар и особенности богослужебных песнопений. Рахманинов периодически обращался к другу за консультацией в этой области, что подтверждает их переписка.
В 1910 году Сергей Васильевич, к тому времени уже известный композитор, дирижер и пианист, взялся за написание Литургии св. Иоанна Златоуста, замысел которой он вынашивал не один год. «Об Литургии я давно думал и давно к ней стремился. Принялся за нее как-то нечаянно и сразу увлекся. А потом очень скоро кончил. Давно не писал <…> ничего с таким удовольствием», — признался он в письме к другу Н. С. Морозову от 31 июля 1910 года. В качестве образца Рахманинов использовал Литургию П. И. Чайковского, находя, однако, самостоятельные решения в трактовке литургического текста.
Во время работы над Литургией Рахманинов не раз обращался за советом к Кастальскому — признанному лидеру церковной музыки того времени. Сергей Васильевич хорошо знал и высоко ценил творчество композитора, что не удивительно: его сочинения и переложения составляли основу репертуара Синодального хора, а после премьеры концерта «В молитвах неусыпающую Богородицу» в программах Синодального хора их имена стали появляться рядом. В своих воспоминаниях Рахманинов говорил о несомненном и плодотворном влиянии Кастальского.
В письме от 19 июня 1910 года он просит взглянуть на партитуру своего сочинения и высказать замечания. Между Рахманиновым и Кастальским завязывается переписка: Рахманинов отправлял последовательно готовые части партитуры, а затем получал обратно уже с замечаниями и исправлениями. Некоторые замечания он учел, переписав соответствующие листы. В автографе Литургии, хранящемся в фондах Музея музыки, остались ремарки Кастальского, касающиеся текста, голосоведения, традиции исполнения того или иного песнопения (РНММ. Ф. 18. №67).
Наконец в письме к Кастальскому от 22 августа 1910 года Рахманинов с благодарностью сообщил о посылке исправленной и законченной Литургии. Кроме того, письмо содержало просьбу о помощи с получением разрешения духовной цензуры на публикацию нового сочинения и с разучиванием Литургии Синодальным хором в присутствии автора. Премьера Литургии св. Иоанна Златоуста в исполнении Синодального хора состоялась 25 ноября 1910 года и, несмотря на некоторую критику, принесла Рахманинову заслуженную славу.
Замысел «Всенощного бдения» Рахманинов вынашивал много лет. Примечательно, что именно Кастальский дал Рахманинову ноты Синодального Обихода на квадратной ноте с церковными распевами, положенные в основу нового сочинения.
В Музее музыки сохранились литографированные ноты «Всенощной» Рахманинова с отдельными пометами Кастальского и Рахманинова простым карандашом. Кастальскому принадлежат исправления, сделанные красными чернилами в наименованиях отдельных номеров, а также надпись заголовка на титульном листе. Рахманинову — корректорские пометы простым карандашом: исправления в нотном тексте, уточнения словесного текста, корректура нюансировки и штрихов. Синим карандашом в начале каждого номера оставлены дирижерские пометы неустановленного лица, в том числе размер и порядок следования. (РНММ. Ф. 12. №487). В них имеются пометы трех вариантов: Кастальский (красные чернила) — исправления в названии на титульном листе и в наименованиях отдельных номеров; Рахманинов (простой карандаш) — корректорские пометы — исправления в нотном тексте, уточнения словесного текста, корректура нюансировки и штрихов; неизвестный автор (синий карандаш) — дирижерские пометы в начале каждого номера (в том числе размер и порядок следования).
«Всенощное бдение» (1915) создавалось Рахманиновым в период Первой мировой войны, в преддверии революционных потрясений. И если Литургия была, прежде всего, произведением авторского творчества, то в основу «Всенощной» вошли подлинные мелодии обихода знаменного, греческого и киевского распевов, который Рахманинов гармонизовал с беспрецедентным мастерством, вплетая в сложную гармоническую и полифоническую ткань.
До Рахманинова никому из русских композиторов не удавалось добиться такого живого и органичного синтеза отечественной певческой традиции с западным музыкальным мышлением.
Как вспоминает Оскар фон Риземан, Рахманинов рассказывал, что сочинил «Всенощное бдение» очень быстро: «…оно было закончено меньше чем за две недели. <… > Еще в детстве меня пленили великолепные мелодии “Обихода”. Я всегда чувствовал, что их особый характер требует хоровой обработки, и надеялся, что мне удастся достичь этого во “Всенощной”».
Премьера «Всенощного бдения» с огромным успехом прошла при участии Московского Синодального хора, став главным музыкальным событием 1915 года и подарив Рахманинову, по его словам, «счастливый час удовлетворения».
Кастальский назвал труд Рахманинова «венцом московской школы» — нового направления русской духовной музыки, подарившего русской культуре неподражаемые образцы духовных сочинений, соединяющие древние певческие традиции с современными новациями в музыкальной гармонии. Сегодня можно добавить: «Всенощное бдение» Рахманинова — вершина не только этого направления, но и всей русской церковной музыки в целом.
